(no subject)
Jan. 7th, 2009 01:00 amБоже...
Какая я старая - Боже...
Или, или, лама самахвани?
Не надо так со мною, Боже. В такие моменты мне начинает казаться, что я живу вечно...
... Откуда эти вскрики, почему они? Я расскажу с улыбкой, улыбаясь над собой - только над собой.
Иду по ленте, вижу славный пост.
Девочка пишет: "ваши пальцы пахнут ладаном... почему-то вспомнилась эта песня." - и все.
Я тихо открываю дверцу в садик Алисы, вхожу вослед за этим Белым Кроликом, хочу послушать полузабытую песню.
И слышу шепоток в этом садике:
- Позор на мою голову. Не знаю этой песни. Кто ее поет?
Другой мечтательный шепоток девичий ей отвечает:
- Алена Свиридова. Песня из ее старого-престарого альбома.
Ох!
Я вздыхаю - Боже... Зачем мне эта вечность?
Я тихо ухожу.
Но не могу сдержаться и тихо шепчу в темноту:
- ... ничего теперь не надо вам,
никого теперь не жаль...
Александр Вертинский.
Он посвятил эту песню Вере Холодной. Она тогда страшно обиделась. На запах ладана - при жизни.
А вскоре умерла...
Старый-престарый Александг Вегтинский. Он грассировал, не выговаривая букву Р.
А Свиридова - она просто перепела. Спустя очень много лет.
После смерти Веры Холодной.
Жизни Вертинского.
Его прекрасных дочерей.
И старая Ассоль - Анастасия Вертинская пела эту песню, вспоминая о своем великом отце.
Боже. Почти сто лет между девичим шепотком и началом жизни этой песни.
Простите, девочки, за перепев вашего тихого разговора.
Я улыбаюсь над собой.
Нет-нет, я не жила при жизни Веры Холодной. Все не так страшно.
Но я тихо закрываю дверцу садика, чувствуя себя старой Синей Гусеницей. С кальяном подмышкой.
Какая я старая - Боже...
Или, или, лама самахвани?
Не надо так со мною, Боже. В такие моменты мне начинает казаться, что я живу вечно...
... Откуда эти вскрики, почему они? Я расскажу с улыбкой, улыбаясь над собой - только над собой.
Иду по ленте, вижу славный пост.
Девочка пишет: "ваши пальцы пахнут ладаном... почему-то вспомнилась эта песня." - и все.
Я тихо открываю дверцу в садик Алисы, вхожу вослед за этим Белым Кроликом, хочу послушать полузабытую песню.
И слышу шепоток в этом садике:
- Позор на мою голову. Не знаю этой песни. Кто ее поет?
Другой мечтательный шепоток девичий ей отвечает:
- Алена Свиридова. Песня из ее старого-престарого альбома.
Ох!
Я вздыхаю - Боже... Зачем мне эта вечность?
Я тихо ухожу.
Но не могу сдержаться и тихо шепчу в темноту:
- ... ничего теперь не надо вам,
никого теперь не жаль...
Александр Вертинский.
Он посвятил эту песню Вере Холодной. Она тогда страшно обиделась. На запах ладана - при жизни.
А вскоре умерла...
Старый-престарый Александг Вегтинский. Он грассировал, не выговаривая букву Р.
А Свиридова - она просто перепела. Спустя очень много лет.
После смерти Веры Холодной.
Жизни Вертинского.
Его прекрасных дочерей.
И старая Ассоль - Анастасия Вертинская пела эту песню, вспоминая о своем великом отце.
Боже. Почти сто лет между девичим шепотком и началом жизни этой песни.
Простите, девочки, за перепев вашего тихого разговора.
Я улыбаюсь над собой.
Нет-нет, я не жила при жизни Веры Холодной. Все не так страшно.
Но я тихо закрываю дверцу садика, чувствуя себя старой Синей Гусеницей. С кальяном подмышкой.