ledi_diana

У калитки, ведущей во двор, остановился "Ланос". Из него вышел князь Радзивилл и двое сопровождающих его шляхтичей.
В этот момент упал гамак, натянутый между черешней и яблоней.
В гамаке была я.

- Ничего себе вес! - потирая ~~задницу~~ стройный стан, сказала я вошедшему во двор Радзивиллу.
- Ничего себе выводы! - отозвался гамак и покосился на перетёртую верёвку. - Может, просто не стоило использовать меня как качели?
- Ух ты, какой у вас гамак! - сказал Радзивилл.
- Его нужно привязывать на стропы, и тогда никто не упадёт. - объяснил один из подошедших шляхтичей. - Я привяжу. У меня есть стропы.
- Ты иди шей рубаху! - сурово распорядился Радзивилл.
- Да что её там шить? Впервой, что ли? - небрежно отозвался гордый лях, и вмиг привязал гамак заново.
На парашютные стропы.

Потом легко и быстро сшил рубаху и примерил.
Рубаха натянулась на спине и затрещала.
- На два размера меньше! - засмеялся второй лях.
Первый рубаху снял с плеч широких, скомкал небрежно, и бросил на пол.
Леди Френсис неторопливо подошла, обнюхала скомканную горку крахмального полотна, запахом уродзоного шляхтича осталась довольна, и улеглась спать, загадочно жмурясь от запаха крахмального, мужского, ляхского.

Я - дело другое. Капризна я к запахам.
Потому нос сморщила и предложила шляхте душ, потом уж пирожки и борщ.
Затем торжественно открыла холодильник и показала батарею бутылок, наполенных яблочно-смородиновым компотом. К компоту полагался лёд.
И шляхта вбросила лёд в кубки - и испила компоту.
Потом опять испила.
Потом начала испивать много и регулярно, уже просто из горла бутылки - отрываясь только для того, чтобы приложить уста поляцкие к пирожку.
И параллельно вмиг кроила рубаху и смётывала её.

- Люди вы молодые, силачи удалые... - уважительно думала я шёпотом, мне Пушкин суфлировал.

- Да, пане ляше, сразу видно, что тебе не впервой. - говорила я вслух. - А ластовицу выкрой. Как без ластовицы?
- Да я уж пройму вырезал. - цыкал компотом пан шляхтич и продолжал жонглировать бутылками, пирожками и нитью с иглой.
- Рубаха - это что? Видала бы ты, какой жупан он сшил себе! - довольно произнёс князь.

Щёлкали ножницы...

- А вот этот кошель пришей мне на ремень. - сказал повелительно мне Радзивилл.
- Или на перевязь? - уточнила я.
- Ты что??? На перевязи сабля! Совсем ты, мама...

- Третий с Пазом на ляха пусть ударит без страха: В Польше мало богатства и блеску, Сабель взять там не худо... - бормотали мы с Пушкиным на два голоса, пришивая кошель.

А как мы закончили шить - у дома остановился экипаж.
И вышла из него панна.
- Нет на свете царицы краше польской девицы. Весела - что котенок у печки - И как роза румяна, а бела, что сметана; Очи светятся будто две свечки! - потрясённо шепнул мне Пушкин, а я пошла поцеловаться с гостьей.

- Как ты похудела, Алина... - сказала я ей, любуясь стройностью младой полячки и гордым её челом. - Представь же мне своего спутника.
Спутника представили, и руку он мне поцеловал.

... Экипаж был готов к отъезду.
Панна сидела рядом со спутником. Смотрела на дорогу - загадочно улыбалась, по обыкновению своему, прекрасная панна.
Могучие ляхи уселись на заднее сидение, напряглись и закрыли дверцы.
Сдавленно пискнул сидевший между ляхами Радзивилл.

Я перекрестила бампер. Джип уехал.

- А крест справа налево пошто кладёшь? - насмешливо скрипнул гамак, раскачиваясь.
Гамак раскачивала впрыгнувшая в него Леди Френсис. Загадочно глаза щурила по обыкновению своему - вослед уехавшим полякам глядя.
- Ну да. Католики ж. Эк это я не подумала... - пробормотала я Пушкину.
Пушкин вослед младой полячке глядел, по обыкновению своему - мечтательно улыбался.
- А пирожки! Пирожки забыли! - расстроенно спохватилась я.
Пушкин вздохнул.

... В дом ввалился оборотень.
- Вот ты-то мне и нужен! - обрадовалась я. - Отведай моих пирожков. И компота... Если он остался после поляков.
- Некогда, Леди! - отмахнулся оборотень. - Мне котту нужно дошить. О! Вот вы-то мне и нужны! Дошейте мне котту, пожалуйста. Сможете?
- Да что её там шить? Впервой, что ли? - лихо взмахнула рукой я, ножницы щёлкнули в руке.
- А, ну тогда заодно и штаны. А я поехал за Дикой Охотой.

... Дикий Охотник Снежной Королевы звонил мне по телефону и кричал:
- И гамак! Гамак снять и упаковать для меня. Я заберу его с собой.
- Но гамак же привязывала шляхта. Это же навеки. - объясняла я. - Возьми второй гамак.
- Второй гамак забрал грёбаный Радзивилл! - кричал мне Охотник Дикий.

"Капец. Богема!" - произнёс мне телефон, почти что человеческим голосом, но всё же посредством смс.
Пушкин оторвался от листа бумаги, исчёрканного набросками летящего нежного профиля младой полячки - и заинтересованно покосился на телефонный монитор.
"Какая богема?.. Есть гамак, есть деревья - почему бы не навесить? Тем более, на парашютных стропах. Пан лях укрепил, ты не волнуйся." - набрала я ответ монитору.
Пушкин хмыкнул.
"Повальная богема!" - констатировал телефон.
Пушкин заржал и протянул тонкую руку. Я телефон в пальцы длинные, костистые вложила - и к дому побежала. На ходу хмыкала, улыбалась, представляя, что они могут сказать друг другу.
Пушкин и телефон.
Посредством смс...