ledi_diana

Я не знаю, что с ними там делают.
Что они пьют, что едят - какую траву забвения они там принимают...

Есть у времени иллюстрация – Чёрно-белая, не обрамлена, Эмиграция, эмиграция, Я прощаюсь с тобой, сестра моя.


- И тебя вытащу. - сказала она мне, тщательно укладывая вещи в чемодане, затем откидывалась, нашаривала бокал с Шампанским, которое мы открыли на прощание, затем пила Шампанское, критично глядя строгим взглядом, поверх бокала, на чемоданную укладку.

Я стеснительно улыбалась. Мне было так неловко ей сказать, что я не хочу вытаскиваться.
вытаскиваться предстояло в Грецию, а Греция была мне неинтересна, что ли? - ну, то-есть, я не понимала, что я буду делать там, в Греции. И что вообще люди делают в Греции? - не представляла я.
Вернее, представляла, но представления мои были устаревшими - мне казалось, что там все только и делают, что ведут Троянские войны, бродят по Парфенону, бегут марафоны, иногда чистят Авгиевы конюшни. Но конюшни - это тоже так, не напрягаясь, в виде спорта.
Но что там буду делать я? - я не умела бегать марафоны, конюшни тоже меня не слишком привлекали. Я к тому времени хорошо знала, что в конюшнях водятся крысы. Конюшни - это вообще какой-то рассадник для крыс.
Троянская война опять же - нет, нечего мне было там делать, в этой Греции.
Разве что носить хитон.
Носить хитон я умела и любила. Я в тот период увлекалась хитонами, это была моя обычная домашняя одежда.
Правда, существовали ещё маслины. И оливы. Я так и не поняла различия между ними, поэтому очень любила и то, и другое. На всякий случай, чтоб не промахнуться.

- Да, у меня будет земля на берегу Эгейского моря. - сказала она, а я кивнула.
Вероятно, я как-то слабо кивнула, без вдохновения, потому что она вскричала:
- Ты вообще представляешь, что это такое - своя земля на берегу Эгейского моря?
- Нуууу... Это классно. - я попыталась изобразить зависть и спросила наугад: - А маслины там растут?
- Там только они и растут. - буркнула она. - Земля там каменистая, ничего больше не растёт.
Я представила землю, каменистую, а камни белые-белые. И всё это на берегу синего-синего Эгейского моря...
Это, конечно, красиво. Но вдруг война?
Троянская.
Я расхотела представлять. Не люблю летящих в меня стрел.
Очевидно, я очень огорчилась, думая о стрелах, потому что она удовлетворённо-обнадёживающе похлопала меня по руке и повторила:
- Ничего, я и тебя вытащу. - и вернулась к Шампанскому, чтобы потом вернуться к чемодану.
А я придумала единственно правильную реакцию и закивала так, с надеждой - что вот, мол, и меня вытащат. И я надену хитон, подберу волосы высоко на затылке, но несколько прядей выпущу и закручу так, закручу лёгкой спиралькой - и пойду-ка я по земле, каменистой, белой-белой. И будет всё это на берегу моря. Эгейского. Синего-синего. А она будет тоже идти рядом со мной, и тоже в хитоне, она будет ещё красивее, потому что она всегда была красивее, чем я, и её золотистые волосы будут тоже такими спиральками спускаться на затылок из узла, собранного почти на макушке.

Она мою надежду увидела, и ей стало приятно.
и правильно. Человеку если уезжать, даже к синему-синему морю, так оно всё равно немного тяжело. А так у человека есть задача вытащить тех, кто остался.

Саша...

( Read more... )